Тупик

Олеся Щукина. Париж

Тупик, где я живу, такой спокойный и тихий, что это привлекает много громких людей.

В карантин это почувствовалось ещё сильнее.

Мне даже не пришлось заставлять себя наблюдать за тем, что было снаружи, за окном,

и как оно отражалось на мне, внутри квартиры.

Как будто весь организм непроизвольно настраивается и улавливает малейшие изменения внутри и снаружи,

фиксирует их и запоминает.

Это седьмая неделя карантина. Дни 44-48. Я вернулась к себе домой, чтобы полить цветы и побыть одной.

Большой и обычно шумный бульвар с туристами, секс-шопами, барами и ресторанами.

Налево — площадь с кинотеатром и Мулен Руж.

Направо — самый многолюдный субботний рынок Парижа, Барбес. Но сейчас абсолютно всё закрыто.

Тихий тупик, вымощенный булыжником.

Днём нужен свет.

У соседки напротив фонарики гирлянда.

Моль светится.

Дождь застучал.

Приятно.

Надеть маску. Положить в карман флакон санитайзера.

Положить в другой карман записку, что иду в магазин.

Не трогать кнопки домофона, только ключом.

Воздух тёплый к утру жарко.

В двадцать ноль-ноль хлопаем врачам из всех окон.

Если танцевать, то меня видно. Закрываю шторы.

Why you always stand there? Why you always stare? Why you always stand there like ain’t even there.

Полиция раз. Два. Три. Четвёртый, последний.

Собака лает на полицейских. Первая тихая ночь.

Обрезки бумаги на полу, как конфетти.

карандаш, обрезки покрашенной чёрным акрилом бумаги